Философия – это, минуя навязанную понятийную образцовость, в первую очередь, регулярная практика мышления и познавательно-участвующей деятельности, выстроенных согласно определенным логическим закономерностям с целью осмысления бытия и мира.

Далее по тексту вы можете подставить любое из определений, рекомендованное к зачету в вашем учебном заведении – в большинстве случаев они крайне синонимичны друг другу, в то время данная заметка задается необходимостью проложить осевой теоретический вектор для дальнейшей самостоятельной работы, а не приумножать мракобесие.

Автор же, в свою очередь, несется с краеугольным куском фундаментального различия и на вытянутых руках кладет его на стол – знаете ли вы, что ответа на вопрос «что такое философия» без конкретизации контекста или хотя бы предметной области пытаться добиваться достаточно опрометчиво, не говоря уже о полной несостоятельности повальной практики некоторых выпрашивать зазубренную формулу у сдающего?

Традиционно преподносится первичность понятия «мировоззрение» (weltanschauung), которое, в свою очередь, иссекается на три последовательных блока – мифология, религия и философия. Так принято, это стандарт.

Если обратиться к определению критерия, исходя из которого сформировались указанное трехчастное деление, то рамками образовательных программ их последовательная связь определяется пределами становления одного из другого, объясняя происходящее эволюцией общинно-племенного сознания, гомогенизированного по части своего восприятия, где процесс мышления каждого детерминируется группой в самостоятельно мыслящую единицу свободного индивида, способного к исполнению всего спектра аналитических операций с сопутствующими изменениями уклада и наличной культуры.

Данное категориальное деление было взято как общее допущение для формирования представления о сменности типов мышления и базового интерпретативного аппарата, направленного на неочевидные парадоксы окружающей действительности и самопознание.

Стоит напомнить о том, с каким разгромом бросается Хайдеггер на неокантианца Кассирера, упрекая в том, что именно по его вине произошло сращение понятий мировоззрения и философии.

Наиболее показательна цитата о «круглом квадрате» из прикрепленных Марбургских лекций, где эта последовательная вложенность последовательно снимается:
«Различие между научной философией и мировоззренческой философией несостоятельно не потому, что, как это казалось раньше, научная философия ставит формирование мировоззрения своей высшей целью и, значит, должна, якобы, еще возвыситься до мировоззренческой философии, но потому, что понятие мировоззренческой философии — попросту бессмыслица. Ведь подобное понятие означает, что философия как наука о бытии должна осуществлять определенное полагание сущего и задавать определенную установку в отношении сущего. Если хотя бы приблизительно раскрыть понятие философии и ее истории, то понятие мировоззренческой философии оказывается чем-то вроде круглого квадрата».

Предостережение Хайдеггера определяет необходимость в качественном дополнении, определяющем зависимость уровней вложенности – философия как система упорядоченных знаний и методов становится теоретическим основанием для появления философского мировоззрения, не являясь взаимодополняющим или независимым термином, как это может показаться из большинства методических пособий.

Фактически, философия задает предметно-методологические рамки для формирования и раскрытия мировоззренческих парадигм.

Впервые в научный обиход термин «мировоззрение» вводит Иммануил Кант, в третьей по счету работе своего знаменитейшего критического корпуса – «Критика практического суждения» (1790), стремясь установить природу сущностных взаимодействий между Пониманием (Verstand) и Разумом (Vernunft).

Ответственная за «наблюдения мира, данного в чувстве» (mundus sesibilis) особая структура восприятия получает название «миросозерцание», что определяет ее как начальную форму познания – чувственного.

По Канту, мышление выступает в качестве отправного фундамента для познания, но требует различения качества возникающих в результате этого процесса интуиций, что целокупно определяет границы достижимого на пути к истине. Однако, чувственное мышление лишено субъективного принципа и требует введения конкретных критерий оценки своей применимости.

Следует ввести различение ноумена – умозрительная формации, объекта невещного плана, к которому возможно применить рассудочные методы анализа и осмысления, в то время как феномен – всегда имеет под собой реальное обоснование и подвергается непосредственной регистрации через органы чувств.

Процесс миросозерцания проистекает, преимущественно, в плоскости феноменов, в то время как ноуменальные единицы требуют от познающего субъекта приложения дополнительных сил.

Именно по этому критерию большинство популярных учебных программ любят разделять мифологию, религию и философию на автономные подблоки, но это в корне неверно.

Однако, если говорить о начальной стадии развития человеческой мысли как некоторой описательной и познавательной стратегии, то такая систематика уместна: миф отличается массовой иллюзией правильности установленного сценария, будь то вопросы ирреального или наличного, пытается объяснить практически все явления мира, не вводя разделение на смысловые плоскости или частные мнения, не допуская эксперимента за его невозможностью, религия – как правило, устанавливает разделение реального и сакрального, предлагая программу трансцендентного, т.е. возможного получения адептом учения дополнительных сверхчеловеческих свойств и несет не только описательный характер, добавляя в общий дискурс проблему антропологических практик, но только философия максимально направлена на субъекта, способна сделать его в меру самостоятельным, наделить свободой в выборе благодаря независимости метод.

Как итог, допустимо заключить, что именно миф и религия исторически предшествуют философии, но только как формы мышления, доступные человеку того времени мышления.

Не только Хайдеггер определяет «мировоззрение» как «слово специфически немецкого чекана» - потребность в повторном осмыслении вышеозначенных терминов особенно остро возникла перед философами во второй половине ХХ века после WWII.

Невозможно точно установить смысл понятия «идеология», если не провести строгую демаркацию – необходимо различать элементы интеллектуального синтеза, где «мировоззрение» выступает одним из ключевых факторов, но еще не полноценной концепцией переживания и описания мира, и не сливать его воедино с цивилизационными этапами развития человеческой мысли, чтобы, применительно к анализу идеологических систем и даже, отчасти, при личном выборе не допустить фундаментальной ошибки.

Если говорить настолько обще, насколько позволяет формат телеграм, то противоречие логического, реального и идеального изначально лежит в основе означенной антиномии, когда мир вещей содержит определенные непостулируемые значения и относительно самодостаточен, но сознание всегда продуцирует представления, которые объединяет в определенные паттерны и уже, позднее, очаровываясь ими, утверждает.

При этом, с реальной действительностью ни одна из обозначенных модальностей может и не соотносится.

Практически вся немецкая философия построена на рассечении указанных вопросов – что есть реальное в нереальном, какова мера разума в окружающих вещах и что есть универсальный метод познания?

Что удивительно, Гегель в «Лекциях по эстетике» предпочитает термин «миросозерцание», но нам еще предстоит разбирать Шеллинга и Фихте, поэтому лучше остановиться на этом вязком месте.

Фактически, «мировоззрение» становится совокупностью представлений человека о мире с включенной в нее способностью воспринимать новые поступающие извне сигналы через призму определенной позиции –именно в этой точке резонно подключать понятие «философия» как метода ранжирования результата и сверки его с определенным мыслеполагаемым образцом, отчасти подпитываемым результатами ранее пережитого опыта.

В следующей заметке рассмотрению подвергнутся предмет и структура философского знания, а также его отдельные разделы.