Центральное упоминание, инициировавшее непосредственное знакомство с работой, обнаружило себя в одном из комментариев некогда популярного онлайн-портала книжного издательства «Общество Белые Традиции».
Компактный формат отзыва не помешал автору вложить в свой искрящийся восхищением совет настораживающее количество восторгов, что, одновременно, и насторожило и подогрело мои неустанный интерес к латанию имеющихся брешей в канве тематического самообразования.

«Оккультные корни нацизма» Николаса Гудрика-Кларка с завидной периодичностью попадала в гремящие списки начала 10-ых годов с условной пометкой «истинной правости» (замечу, не «правоты») на форумах соответствующей направленности.

Стоит отметить, что общий налет «бестселлерности» не иссяк вокруг нее и до настоящего дня, а громкого разоблачения исторических неточностей и заигрываний с самыми провокативными конспирологическими теориями своего времени, что само по себе перечеркивало немногочисленные плюсы данного труда, практически никто так и не решился комплексно провести.

Особо прискорбно наблюдать, как еще на этапе биографии Листа, в работе такого уровня отчетливо прослеживается неспособность автора отличить реальные события от преднамеренно культивируемого мифа, искусственно созданного в целях легитимизации деятельности сообщества и усиления значимости фигуры его основателя.

К примеру, сотрудничество с мистической фигурой Tarnhari («тайный король») – таинственного незнакомца, подтвердившего сакральную преемственность интуиций Гвидо фон Листа с наследием легендарного рода Вельзунгов, большинством исследователей его наследия подвергается сомнению. Как известно, именно в 1910-ом году будущий основатель «Высокого Ордена Арманов» (Hohen Armanen Orden (HOA)) пишет проходную работу «Die Religion der Ario–Germanen in ihrer Esoterik und Exoterik» в продолжение серии «Немецкое возрождение», где с особым пристрастием рассматривает «культ махатм» и номинальное значение Е.П.Блаватской для теософского общества, заручившись поддержкой и, формально, работая на заказ Франтца Гартмана, сравнивавшего сенсационную значимость его трудов по «ариогерманской письменности» с «Разоблаченной Исидой».

Отсылая к исследователям по типу Эллегаарда Эллербека, автор еще раз подчеркивает крайне противоречивый характер своей работы – напомним, что под этим псевдонимом скрывался довольно посредственный и крайне восторженный участник практически всех ариософских кружков своего времени, не предполагающих реального членства по происхождению, званию или же на основании регулярных платежей, Густав Лейснер (не путать с тезкой, юристом и бургомистром Дрездена), активно ведший переписку с представителями Листа, но не лично с ним самим.
Более того, ни одна его работа или мемуары касательно мнимого участия в (HOA) или других вотанориентированных организациях не были признаны и не сохранились.

Одно из самых полных последних академических исследований Petr Pytlik «Guido List – Poeta Vates der österreichischen Alldeutschen» (2019) очень емко заключается следующее: «Все биографические тексты о Гвидо фон Листе, написанные его последователями, имели целью распространение тезисов Листа среди националистов; они переняли его мировоззрение и словарь.

Они содержат целый ряд утверждений о Листе, которые невозможно проверить, и предлагают упрощенную интерпретацию его идей».
Также, с самой первой части ПРЕДПОСЫЛКИ, в главе «Образ пангерманизма», дается намеренно искаженная версия политических событий австрийско-германского вопроса на рубеже 1860-90х годов.

Наиболее острым искажением видится искусственная попытка «сращения» совершенно разнящихся путей национального движения образовавшихся стран – следует учитывать, что австрийский пангерманизм стремился к этно-культурному воссоединению с германским, но, одновременно с тем, имел сугубо противоположное означенному в книге значение.

«Третий лагерь» австрийской политики возник как ответ на парламентское самоуправство консерваторов и социалистов – оправдывая курс Линцской программы (1882) на германизацию австрийского государства как возможную меру предотвращения славянского гегемона в вопросах принятия государственных решений и отношением к значимости исторического наследия, стремление к размежеванию с Габсбургской монархией и возможной связи со вторым Германским рейхом, но к защите немецкого языка и объединению мифо-культурных нарративов.
Однако, Николас Гудрик-Кларк игнорирует самое главное – единение предполагалось исключительно на основании языка и общей теории происхождения, но австрийский путь большинством представителей движения виделся в особом антилиберальном и антиклерикальном формировании, идущей против в результате, приведшем к созданию так называемого «арийского параграфа» в 1885-ом году.

Как известно, Георг Риттер фон Шернер, один из авторов Линцской программы и основатель Пангерманского общества, поддержавший аншлюс 1938-го года, настаивал на усилении роли антисемитских настроений, нередко доводя их до крайностей и всячески ратуя за уменьшение роли католических фракций в государственном управлении.

Стоит заметить, что сам фон Лист, до получения отказа на предмет апробации своих работ научным сообществом Вены, регулярно издавался в рупоре австрийского пангерманизма – еженедельной газете Ostdeutsche Rundschau, управляемой немецко-чешским националистом Карлом Германом Вольфом, часть средств на создание которой выделил сам Шернер.

Немецкое национальное движение (Deutschnationale Bewegung) выступало за предоставление особого статуса немецкоязычному населению Австро-Венгрии, частично вбирало в себя особенности модели «Великого немецкого решения» (Großdeutsche Lösung) – проекта учреждения единого национального государства которое обеспечивало бы сплочение всех немецкоязычных областей Германского союза, включая восточную Пруссию и ряд земель, подразумевавших наличие польской, словенской и чешской составляющей населения (Богемия, земля Крайна и «Австрийское побережье»).

Именно Вольф отчаянного боролся с христианским социализмом, обеспечив на этом основании раскол Союза немцев в 1895 и возглавив в последствие образованный Союз Немецких националистов в Австрии.

Следует заметить, что концентрированный запрос националистических кругов был направлен именно на создание новой, не институциональной, религиозной основы, имеющей подчеркнутое ариогерманские происхождение. Безусловно, с этой задачей Гвидо фон Лист постепенно смог блестяще справиться – уже к 1895-ому году формируется итоговая версия лекций авторского курса о священной роли Вотана в немецкой истории и противодействии иудее-христианскому мифу, заложенному еще в статье «Die Juden als Staat und Nation».
В 1908-ом году он, в своей работе «Die Religion der Ario-Germanen in ihrer Esoterik und Exoterik», уже открыто заявляет о необходимости создания новой религии, которая бы соответствовала духу времени и могла бы объединить все слои населения.

Однако, как на первый взгляд кажется, именно этот момент стоит подвергнуть особо острому изучению в книге, посвященной основаниям немецкой идеи и новой духовности, но, увы, Николас вновь считает это не настолько значительным, как, к примеру, бесконечное преувеличение факта воздействия фигуры фон Листа и его учеников на Адольфа Гитлера.

В современных академических монографиях представляется следующая схема обретения Адольфом Гитлером своих радикальных национальных убеждений – будучи выходцем из Вальдвиртеля, Нижней Австрии, он с ранних лет перенял особое настроение политики Шернера, что подтверждает обращение изрядного количества участников австрийского Немецкого Школьного объединения (Deutscher Schulverein) к деятельности Немецкого народного движения (Völkische Bewegung) и повсеместное распространение среди молодежи пангерманской периодики.

Альфред Шулер, сформировавший первичный оккультный интерес Адольфа Гитлера, имел лишь косвенное отношение к деятельности Гвидо фон Листа – через содействие Эльзы Брукман, одной из меценаток будущего фюрера, их встреча состоялась еще в 1910-ых годах. До этого времени, имея опыт плодотворной эзотерической деятельности в кружке Мюнхенских космистов и будучи лично знакомым с Людвигом Клагесом и Штефаном Георге (помним, что выходец из «кружка Георге» – Клаус фон Штауффенберг считается прямым исполнителем покушения на Гитлера 20 июля 1944-го года).

Шулер, как и фон Лист, был сторонником создания новой религии, но в отличие от своего предшественника, он не считал необходимым создавать новую мифологию и активно использовал уже существующие символы и образы.
После начала написания диссертации о значении свастики, которая так и не была защищена, Шулер начинает работать над циклом лекций об истории немецкого народа и его оккультных символах. В отличие от Гвидо фон Листа, он не стал создавать собственный искусственный алфавит или простирать языковые штудии на дальние пространства древних заново изобретенных немецких святынь по типу Гейдентора, но сосредоточился на достаточно искусной обработке рунической письменности и исторических сведений о преемственности Рейхом наследия древнего Рима. Напомним, что сам термин «Третий Рейх» появится только в одноименной работе Артура Меллера.

Совершенно смехотворно выглядит гиперболизации роли Общества Туле, буквально наспех созданного Рудольфом Зеботтендорфом из остатков Германского ордена, попавшего в черные списки после нескольких антисемитских выступлений, что окончились покушениями на нескольких видных деятелей еврейского происхождения.

Вышеозначенные несостыковки в столь гремящем бестселлере настораживают с первых строк и, если вы возьметесь проверять большую часть фамилий и датировок, то либо придете к ангажированным источникам неакадемического образца, либо же убедитесь в специально притянутой недостоверности излагаемых фактов.

Данная краткая рецензия не является исчерпывающей, но, резюмируя кратко, труд Николаса Гудрика-Кларка направлен на утверждение особой роли оккультных сообществ в формировании политического и внутрипартийного ландшафта Германии на пороге WWII, что само по себе является чрезвычайно утрированным авторским видением, не учитывающим ограничения, наложенные на страну после WWI, австрийский вопрос, проблемы промышленности и множество иных неоднозначных факторов, спровоцировавших консолидацию наиболее радикализированных сообществ и персон вокруг новой национальной идеи (о которой, кстати, автор, тоже практически ничего не пишет).

В целом, данную работу можно считать артефактом «своего жанра» – популярной и легко доступной версии истории с налетом конспирологического детектива, однако ссылаться и делать серьезные выводы на ее основе настоятельно не рекомендуется.